Пока одни военнослужащие сражаются в регионах проведения спецоперации, другие высокопоставленные офицеры и их окружение проворачивают финансовые махинации, как полковник Андрей Колтуков, в прошлом возглавлявший 21-й НИИИ военной автотехники Минобороны Российской Федерации. Суд назначил ему четыре года колонии общего режима, но защита хорошо поработала – реальный срок заменен условным отбыванием.
Конструктор участвовал в разработке различных типов бронетехники, в первую очередь бронеавтомобиля «Тигр». Трудился на Министерство обороны и Росгвардию.
Почему же заслуженный офицер, получивший не одну государственную награду, был отдан под суд? Схема классическая: трудоустройство «мертвых душ». Таких было пять. Все числились лаборантами.
«Духов» на рабочих местах в НИИИ не видели, однако изредка фиктивно трудоустроенные принимали участие в работе диссертационного совета, так сказать, для галочки и отвода подозрений.
Зарплату лаборантам платили исправно. Впятером в период ими заработано более 6,8 миллиона рублей. Деньги придется вернуть, вот только не «мертвым душам», а господину Колтукову, который, к слову, часть долга перед бюджетом погасил – заплатил 120 тысяч. Осталось не так много – каких-то 6,7 «отмытых» миллиона.
Потерпевшей стороной в деле выступает Центральный научно-исследовательский институт Министерства обороны. После массовой оптимизации 21-й Научно-исследовательский и испытательный институт стал структурно подконтрольным 3-му Центральному институту.
Колтуков был директором 21-го Научно-исследовательского и испытательного института в течение многих лет. За свои разработки награжден орденом «За заслуги перед Отечеством» II степени. Имеет звания – ветеран боевых действий, а также ветеран военной службы. Обладает премией правительства РФ за особый вклад в развитие науки и техники. В коллекции Колтукова есть награды от Минобороны. Конечно, учитывая «заслуги» последних лет, о дальнейшей работе в прежнем чине говорить не приходится.
Судить об Андрее Колтукове, как о злостном оборотне в погонах, который решил откусить от бюджета, не приходится. Суд смягчил приговор, учитывая, что сторона обвинения не доказала прямого корыстного интереса ответчика. По факту он не брал деньги от тех, кого трудоустроил. Официально системы откатов не было. Следовательно, ограничилось четырьмя годами условного срока.