РосоткатОбвиняемые в организации преступного сообщества для хищения бюджетных средств совладельцы группы «Сумма» Зиявудин и Магомед Магомедовы могут задержаться за решеткой гораздо дольше, чем предполагают.
Зиявудин Магомедов
Следствие взяло новый уклон, переключившись с беловоротничковых преступлений семьи Магомедовых на кровавые. В настоящее время СЭБ ФСБ проверяет их причастность к убийству зампреда ЦБ Андрея Козлова, что обещает стать началом пересмотра целого ряда заказных убийств.
Дело миллиардера Зиявудина Магомедова и его брата Магомеда Магомедова, обвиняемых в создании ОПС и афере на 2,5 млрд рублей, приобретает сходство с делом Михаила Ходорковского. Во всяком случае, сценарий уголовного преследования владельца «Суммы» и его брата все больше напоминает дело «ЮКОСа». И вчерашнее расследование финансовых махинаций грозит перерасти в разоблачение целой череды заказных убийств с участием олигарха.
Сотрудники ФСБ и ГУЭБиПК МВД задержали братьев Зиявудина и Магомеда Магомедовых, а также экс-главу компании «Интэкс» Артура Максидова 30 марта этого года. В тот же день всем троим следствие в лице следователя следственного департамента МВД Николая Будило объявило, что они являются подозреваемыми в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 210 УК, ч. 4 ст. 159 и ч. 4 ст. 160 УК (организация преступного сообщества, особо крупных растрат и мошенничества). На следующий день все трое были арестованы постановлениями Тверского райсуда.
На днях всем трем фигурантам было предъявлено обвинение в создании ОПС. Из фабулы обвинения следовало, что Зиявудин Магомедов, являясь лидером ОПС, отвечал в нем за экономику, а его брат Магомед обеспечивал политическое и силовое прикрытие незаконных операций. Их ближайшим соратником при этом, по версии следствия, выступал Артур Максидов.
В обвинении говорилось о том, что братья Магомедовы организовали шесть эпизодов мошенничества и одну растрату, ущерб от которых превысил 2,5 млрд руб. В ближайшее время обвинения по ч. 2 ст. 210 УК РФ следственный департамент МВД собирается предъявить предполагаемым соучастникам аферы в Калининграде: директору дирекции строительства объектов Востока ОАО «Глобалэлектросервис» Хачиму Эристову, экс-министру строительства Калининградской области Амиру Кушхову и заместителю главы регионального управления капстроительства Сергею Трибунскому. Все трое изначально были арестованы за мошенничество.
Алексей Френкель
По данным ряда СМИ, служба экономической безопасности ФСБ затребовала из архива дело об убийстве зампредседателя Центробанка Андрея Козлова. И это не какой-нибудь «глухарь», как можно было подумать. Дело об убийстве Козлова — почти образцовое, на нем вполне можно обучать студентов юридических академий.
Следствие установило и исполнителей, и даже заказчика убийства. Им оказался известный банкир, бывший председатель правления ВИП-банка Алексей Френкель. За убийство финансист получил 19 лет колонии строгого режима и до сих пор отбывает наказание. Чем же заинтересовало ФСБ дело давно минувших дней?
Несложно догадаться, что спустя десять лет с момента вынесения приговора в делах о заказных убийствах вопросы могут остаться только по поводу заказчиков преступления. И тогда интерес к делу Козлова со стороны СЭБ ФСБ, участвовавшей в задержании Магомедовых, сразу наполняется смыслом. Чтобы понять его, достаточно чуть внимательнее взглянуть на профессиональную деятельность Френкеля, а именно на банки, к которым он имел отношение.
Алексей Френкель приложил руку к созданию «Содбизнесбанка», «Европроминвеста», а также возглавлял ВИП-банк и банк «Диамант». У этих банков помимо самого Френкеля много общего. Все они были исключены Андреем Козловым из создаваемой в те годы системы страхования вкладов, что, по версии следствия, и стало мотивом Алексея Френкеля для убийства.
Но куда больше исключение данных банков из ССВ огорчило их владельцев. А ключевыми собственниками перечисленных структур были Зиявудин и Магомед Магомедовы, которые входили в состав правления каждого банка. К тому же «Диамант» задумывался Магомедовыми как фундамент их разностороннего бизнеса. Братья рассчитывали превратить его в банковского гиганта наподобие «ОНЭКСИМа». И тут такая неудача.
Первый заместитель председателя Центрального банка РФ Андрей Козлов стоял у истоков создания системы страхования вкладов. В Центробанке он также возглавлял комитет банковского надзора, курирующий выдачу и отзыв банковских лицензий. Козлов начал беспрецедентную для современной России чистку банковской системы, лишив лицензий многие крупные банки — в основном за отмывание и незаконное обналичивание денежных средств. 13 сентября 2006 года на Андрея Козлова было совершено покушение. Банкир получил огнестрельное ранение в шею и на следующий день скончался в реанимации 33-й городской больницы Москвы, так и не придя в сознание.
Уже на стадии следствия и судебного разбирательства в СМИ появлялись намеки о том, что чистка банковской системы, затеянная Козловым, помешала не наемному менеджеру Френкелю. Навредила она владельцам банков, которые, не попав в ССВ, оказались выброшенными из бизнеса. И Магомедовы в череде униженных и оскорбленных банкиров занимали одно из первых мест. Однако правоохранительные органы настойчиво игнорировали старое доброе правило «Ищи, кому выгодно», вспомнив о нем лишь десять лет спустя, когда сами Магомедовы стали опасны на свободе.
Случилось это после поддержки Магомедовыми митингов дагестанских водителей против системы «Платон». Зиявудина Магомедова тогда многозначительно предупреждали: «У тебя что, все в порядке в твоей компании, что ты их поддерживаешь?». Но Магомедовы о своих проблемах с законом подзабыли, и следователи вовсю готовятся освежить им память. В связи с этим может всплыть еще одно некогда раскрытое заказное убийство.
Фабрика «Искож»
Среди многочисленных активов братьев Магомедовых есть малоприметная фабрика «Искож». Магомед Магомедов обзавелся ею задолго до того, как редевелопмент промзон стал мейнстримом. Однако коммерческое чутье здесь ни при чем. К середине нулевых вокруг фабрики разгорелся нешуточный бизнес-конфликт, который как раз с появлением в нем Магомедова перешел в сугубо уголовную плоскость.
Изначально фабрикой «Искож» в 2002 году заинтересовались предприниматель Амбарцум Сафарян и его партнер и по совместительству сенатор от Чувашии Владимир Слуцкер. Им принадлежала группа «Финвест», известная хаотичной скупкой разношерстных активов и весьма специфическим подходом к делу, что во всем блеске было продемонстрировано на примере «Искожа».
Промзона обещала стать одним из лучших проектов редевелопмента в столице, дав городу и владельцам 200 тыс. кв.м элитного жилья. Перед новоиспеченным сенатором открывались широкие возможности административного ресурса и легкого обогащения за счет взлетающих год от года цен на недвижимость. Не хватало одного — денег. Выход нашелся быстро. Сафарян и Слуцкер пригласили в проект бизнесмена Михаила Мельяна, у которого деньги были.
Мельян по достоинству оценил участок, совсем не похожий на промзону: здания в стиле промышленного романтизма, собственный пруд в окружении раскидистых деревьев и все это в 1,5 км от МКАД. Жилищный комплекс на месте «Искожа» мог стать одним из самых дорогих в Москве. Впечатлившись масштабом замысла, Мельян согласился включиться в проект.
Строго говоря, никакого проекта или компании, кроме «понятийного соглашения» «Финвеста», на тот момент не существовало. Мельян заключил с сенатором, по его выражению, «понятийное соглашение». «Понятия» предполагали, что сенатор Слуцкер продавит все необходимые разрешения на строительство, а Мельян его профинансирует на 50% и получит половину акций «Финвеста», которому формально принадлежал «Искож».
Свою часть «понятийного соглашения» Михаил Мельян выполнил, отдав 7,5 млн долларов на проектные работы и дальнейшее строительство. Десятилетия химического производства не прошли даром: территория «Искожа» требовала дорогостоящей рекультивации, что не входило в планы Слуцкера. Спустя три года Мельян понял, что-то пошло не по «понятиям». Его деньги растворились, фабрика стояла несокрушимо, не собираясь превращаться в элитное жилье, а вчерашние партнеры явно забыли про обещанные 50% в «Финвесте».
Проявив некоторое упорство, Мельян смог получить лишь 25% компании — те, что некогда принадлежали Сафаряну. Последний к тому времени открыто конфликтовал с Владимиром Слуцкером и не слишком дорожил таким трудным активом, как «Искож». Аттракцион невиданной щедрости Слуцкер ему не простил и активно искал того, кто поможет ему осадить бывшего партнера.
Финвест Магомедова
И тут в игру вступил Магомед Магомедов, которому Слуцкер пожаловался на якобы укравшего активы Сафаряна. На дворе шел 2006 год, Магомедов уже обосновался в Совете Федерации, представляя Смоленскую область, и успел поднатореть в «понятийных соглашениях». И хотя Сафарян смог доказать в гражданском процессе безосновательность претензий Слуцкера, запущенный маховик откровенно криминальных разборок было уже не остановить.
Сначала Магомедов выкупил 25% «Финвеста» у Михаила Мельяна. Затем он приобрел 21% компании у ее гендиректора Сергея Желтова, что позволило ему, Магомедову и Слуцкеру получить полный контроль над «Финвестом». Именно здесь в ход пошли сенаторские «понятия». Желтов считался приближенным Сафаряна, но встреча с Магомедовым изменила его полностью. Он не только продал свою долю Магомедову за бесценок (1 млн долларов против 10 млн долларов, выплаченных Мельяну), но и собственноручно написал против Сафаряна заявление в полицию, которое легло в основу обвинения и последовавшего за ним тюремного срока.
В это же самое время из «Финвеста» выводились активы «Искожа», уже в интересах Магомедова, который помог Слуцкеру разобраться с Сафаряном. Выводом фабричного имущества в пользу Магомедова занимался муж правозащитницы Ольги Романовой, бизнесмен Алексей Козлов, которому знакомство с двумя сенаторами впоследствии также стоило свободы.
Однако дороже всего эти мутные сделки обошлись следователю СУ СКП Дагестана Назиму Казиахмедову. Казиахмедов был откомандирован в столицу для расследования череды «понятийных» сделок. Безукоризненное следствие сулило ему перевод в Москву, и за дело он взялся, невзирая на фамилии. Попытка разобраться, кто, что и на каких условиях вывел из «Финвеста», закончилась расстрелом Казиахмедова возле ресторана «Бакинский дворик».
Убийство наспех раскрыли и поторопились сдать в архив. Заказчиком преступления был объявлен Амбарцум Сафарян, организатором — помощник прокурора Магармкентского района Дагестана Саид Абдулакимов.
Он, по версии следствия, просил Казиахмедова повлиять на дело Сафаряна нужным образом и, получив отказ, испытал «неприязнь и чувство мести». Степень участия Сафаряна в преступлении и вовсе осталась нераскрытой.
Зато судьба других участников доступна всем интересующимся. Сенатор Слуцкер сложил полномочия и благополучно переехал на историческую родину. Сенатор Магомедов почти чудесным образом оказался владельцем 100% «Искожа» и тоже ушел из Совфеда, переключившись на дела брата Зиявудина Магомедова. Два громких заказных убийства, вокруг которых то и дело мелькала фамилия Магомедовых, нисколько не мешали бурному развитию бизнеса. Впрочем, и этот список может оказаться неполным.
Несколько лет назад американские правые активисты обвинили Магомедовых в организации наркотрафика в Дагестане через так называемый «каспийский коридор». Журналист Джеймс Лоусон писал также о связях Магомедовых с задержанным некогда Интерполом Хабибом Умахановым. Последний обвинялся в убийстве главы Хасавюртского района Дагестана Алимсолтана Алхаматова, произошедшем в 2009 году.
После публикации нелицеприятных сведений Лоусону поступали убедительные угрозы, в итоге материал был удален с сайта. Но осадок, как говорится, остался. Возможно, поэтому западная пресса не спешит называть арестованных Магомедовых, в отличие от Михаила Ходорковского, жертвами политической системы. И вряд ли после освобождения их ждет теплый прием в США или Великобритании.
